Мне кажется, мир немного сошел с ума, а протрезвел окончательно я часа в четыре утра перед Исаакиевским, когда мы курили четвёртую пачку за этот вечер. А в двенадцать мы вышли из Бермуд, П сказала "можем, вообще-то, гулять всю ночь, если хочешь", ну а я понял, что без вина не обойтись, благо в центре можно все найти в любое время суток. А потом мы часа два говорили о синематографе (хотя мы говорим о нем постоянно, желая жить в 60-х и проводить все свое существование в синематеке в обществе Годара), все это было где-то на Грибоедова, в каком-то жилом дворе, но П плакала, а я тоже хотел, но держался, потому что это то самое состояние и настроение, которое так сложно поймать.
В половину пятого мы завтракали чизбургерами и кофе из макдональдса на автобусной остановке на Морской, потом шли по Невскому до Гостиного , а еще полчаса ждали открытия станции в галлерее, а потом ехали домой. Теперь в комнате тепло, П уютно сопит рядом, а я так хочу умереть и жить одновременно, меня разрывает от этого чувства, потому что все идет совсем не так, как нужно было мне с самого начала. Я не хочу отказываться от всего, что у меня есть, но хочу найти
это.
Я хочу спать, хочу выкурить еще одну сигарету, хочу поцеловать руки Джо, обнять мою девочку, заснуть на кровати у Д, чтобы это все было одновременно, но где-то там, с другим мной. А я бы сам так и остался умирать с этими мыслями во дворе-колодце, а потом воскресать вновь и вновь.
